Был такой советский фильм “Дети капитана Гранта” по одноименному роману Жюля Верна. Главную роль там сыграл мальчик Яша Сегель. Может, еще кто-то помнит, как он лихо взбирается на верхушку мачты по веревочной лестнице и поет звонким голосом “А ну-ка песню нам пропой веселый ветер!..”
Яша Сегель учился в 31-ой московской школе в Леонтьевском переулке в одном классе с моей мамой. И все девочки были, конечно, в него влюблены. Любовь к Яше мама пронесла сквозь свою долгую жизнь. До старости лет, заслышав вступительные аккорды к “Веселому ветру” , мать моя Люся настойчиво сзывала семью к телевизору.
Не помню, сколько раз мы смотрели этот фильм в общей сложности – сто или, может быть, двести. Только в отличие от Люси, я видела в юнге, взбегающем по лесенке на топ-мачту совсем не Яшу, который давно уже постарел и потолстел, а самою себя – бесстрашную, невесомую, открытую веселым ветрам.
Но так уж сложилось, что в юности не случилось мне оказаться на шхуне, подобной той, на которой искали капитана Гранта.
А тут – бог знает на каком году моей жизни – на корабле «Noorderlicht” я решила забраться по вантам – на верхушку мачты. Это было опасное предприятие. И все-таки я подумала: если не сейчас, то все.
Попросила матроса Авку пристегнуть мне страховочный пояс с карабином. И двинула наверх.
Врать не буду, в тот день совсем не штормило, дул легкий бриз, и шхуна плавно скользила под парусами по спокойной воде. Но стоило влезть на первую ступеньку, как
мне показалось, что я уже нахожусь на чудовищной высоте, корабль раскачивает из стороны в сторону, а под ногами поблескивает на солнце суровый Ледовитый океан, в котором, Авка предупредила – если упадешь – то больше семи минут не продержишься, крантЫ.
Тысячу раз в мечтах я видела себя в этой ситуации, и все тысячу раз – это было легко и с песней Исаака Дунаевского. А тут – ноги обмякли, колени задрожали, руки судорожно сжимали тросы. Ой, мать моя, как же это трудно, и какой все-таки Яша Сегель был ловкий паренек!
О том, чтобы забраться на верхушку мачты не могло быть и речи. Но, три тысячи чертей, не с первой же ступеньки поворачивать назад! Хотя бы со второй или с третьей! Так я уговаривала себя, подбадривала, мысленно похлопывала по плечу, а сама все лезла и лезла вверх. Без песни, о песне даже речи не было, просто карабкалась из последних сил, чтобы не опозорить державу. Мы ведь с Леней на «Северном сиянии» среди иностранцев представляем Российскую Федерацию.
Ладно, мы по-английски плохо разговариваем, а народ уже третью неделю общается только на английском языке, – мы думали сработает погружение в языковую среду. Ничего подобного – мы и английский не усовершенствовали, и по-русски перестали понимать.
IQ у нас оказалось не самое высокое. Но мужества-то и отваги нам с Леней не занимать!
Люся парила надо мною белой полярной чайкой
А папа Лев стоял внизу и махал рукой:
– Давай слезай!
И я послушалась папу. Потому что к Люсе я еще успею – шаг за шагом, ступенька за ступенькой.
Мне удалось добраться туда, где развевался английский корабельный флаг. И я запела старый британский гимн:
– «Правь, Британия, всем миром…»
Авка сидела на корме и записывала что-то в судовом журнале, когда я подошла и сказала:
– Запиши: сегодня Марина поднималась по вантам. Впервые в жизни.
– REALY??? – удивилась Авка. – I don’t believe!!!
Да и как она могла поверить, что человек, уже немолодой, можно, сказать, старый – ни разу не ступал на ванты?
Авка взялась за штурвал, а мы с Яшей Сегелем стояли на носу корабля и смотрели, как «Noorderlicht” продолжал свое плавание в сторону Северо-Восточной Земли.
Марина Москвина
PS. Дети! Напишите подробней, как дела? Можно по-русски. Спасибо за весточки, целуем! Марина и Лёня
