Господи, разве просила я тебя о том, чтобы своими глазами увидеть в Гренландском море живого кита? Разве посмела бы потревожить Тебя просьбой о таком великом Чуде?
Столько чудес Ты явил в моей жизни, что еще и моление о ките было б верхом неблагодарности и нахальства.
Я только хотела чуть-чуть раздвинуть горизонт, проветриться, встряхнуться, возвыситься над обыденным. Я попросила хотя бы о тени любви, о белизне и прозрачности, и беспричинной радости. Всего и надо мне было наполнить легкие влажным воздухом морским и свежим ветром – слегка поникшие паруса.
Но – КИТ! Господи, на подобную роскошь я совершенно не рассчитывала, поверь!
Тем более, что географ Андрей Волков заранее предупредил:
– Все зависит от вашей удачи. Быть может, вы увидите кита, я не знаю. Один мой приятель всю жизнь посвятил изучению китов, и только однажды увидел перед выходом на пенсию..
А нам с Леней признался, как соотечественникам, дескать, никому решил не рассказывать, чтоб не травить душу, он в августе встретил тут пять голубых китов. Но это такая редкость – уж как повезет..
Мы вышли из Ню-Олесуна в полдень. Погода была довольно тихая, я мирно пила чай из новой стальной кружки с крышечкой, которая дольше обычных кружек хранит тепло, а при корабельной качке из нее не так запросто расплескать кипяток. Другие участники нашей экспедиции в единственном магазинчике в Ню-Олесуне, специально открытом для пришвартовавшегося корабля, накупили шкур диких северных оленей, но мы с Леней ограничились кружкой, тем более на ней написано «Ny-Alezund 79 N“, и нарисована причальная вышка, откуда стартовал дирижабль «Норвегия» с Амундсеном и Нобилем, а потом уплыла в неизвестность невезучая «Италия».
Вдруг кто-то закричал:
– Кит, кит!
Ударили в рынду. Все кинулись на палубу.
Леня стучит в иллюминатор:
– Скорей! Сюда!!!
И такое у него лицо озабоченное.
Я выскочила, Андрей, как всегда на корме – с биноклем, вообще, он все три недели не покидал палубы ни днем ни ночью. Он не понимал, как можно сидеть в кают-компании, о чем они разговаривают, над чем смеются, почему все уткнулись в ноутбуки, когда вокруг такое творится. Ну и что же, что ветер рвет паруса, болтанка и крен под сорок градусов? Зацепись, черт тебя побери, за какую-нибудь закорючку, обмотайся веревкой, клонись в противоположную сторону – и любуйся! Когда ты еще окажешься в таком incredible месте на земле?
– Ты видела? Видела? – спрашивает Андрей.
– Я не видела, – говорю. – Лёня видел, а я вижу Лёню, поэтому…
Тут Лёня закричал:
– Фонтан! Два фонтана!!!
– Вижу!!! – кричу. – Андрей! Разве у одного кита может быть два фонтана?
– Два фонтана может быть только у двух китов! – рассудительно отвечает Андрей. – Ту блю вэйлз – переводит он на английский суть нашего научного разговора, чтобы сделать его понятным другим участникам экспедиции.
И, как бы откликнувшись географу Волкову, совсем близко от нашей притихшей шхуны – показалась покатая темная спина в пятнах, вспыхнувшая на солнце, потом острый плавник, слегка крючковатый, а через некоторое, довольно долгое время – появился громадный хвост., похожий на два крыла.
И все это с таким звуком, вернее, сонмищем звуков, откуда-то изначально известных мне
– из кино? Пластинка с голосами рыб и морских млекопитающих? Реликтовая память?
– Пфффвушщхрцффф!!!
Плюс брызги, бульканье, бурленье – на фоне острых пиков тонущего в тумане фьорда, блескучих вод, поморников, голубого льда.
– Надо же, – бормотал Лёня, – как же так? Вот мы плывем, а прямо тут, под нами, плавают и живут такие огромные прекрасные животные!
– Я тебе потом расскажу про этих китов голубых, отдельно! – говорил Андрей, и глаза у него блестели каким-то ликующе арктическим блеском. – Есть зубатые киты, синие, усатые! Я тебе потом расскажу, а сейчас не могу. Даже кэп наш – видит их второй раз, хотя бороздит эти воды много лет. В июне увидел и сейчас. Возможно, это знаешь о чем свидетельствует? О положительной динамике роста!..
– Ну, что ж – понемножку и нам досталось: три моржа, пять оленей, два кита и медведь с медвежонком.
